Ольга Маслова. Из цикла стихов "Вкус подлинности"

Вкус подлинности...
Ощущаю его на соленых губах
Ребят, возвратившихся с точек,
Когда вырываюсь
Из плена фантазий и снов.
Мой герой... Он на жизнь
В ее сложной палитре смотреть по-другому не хочет,
Только как на сражение,
Где нет места для позы и слов.
"Это подлинность",- он говорит,
вспоминая, как ел возле трупа.
Школа жизни... Порох и смерть...
Но ведь здесь не война!
Я замерзла на мартовском ветре,
Согрей меня, глупый!
Посмотри, как играет в кольце лучик солнца...
Ты видишь - весна!
Ты не видишь... Мой взгляд? Он случаен.
Ведь мы не в окопе.
Ты не слышишь... Мой голос? Охрип
От порывов весны.
Может, кофе - согреться? Но ты все
Куда - то торопишь.
От тебя отстаю, исчезая
Опять - в свои сны.
Вкус реальности в них -
На блестящей поверхности вишен,
В желтой розе и чашке какао
На строчках стихов.
Мы друг другу теперь даже писем
Случайных не пишем.
Не способны найти друг для друга
Подлинных слов.

2000 г.




* * *
По ступенькам вниз спускаюсь
И ловлю в ладони сны.
Вспомнить тщетно я пытаюсь
Миг той памятной весны.
Был апрель похож на лето:
Запах ландышей и роз.
Воздух, напоенный светом
В нежном кружеве берез.
Было много разговоров,
Солнца, слез, и в первый раз
Прогудел весенний город:
В полночь, в полночь родилась.
Закрутилась в пуповине,
В чреве намертво застыв.
Удалось, как война вынуть,
Тело мамы раскроив.
Словно юная Психея,
Без морщинок и мокрот,
Я спала, дыханием грея,
Мамин вспоротый живот.
Кровью, водами, страданием
Миру мой достался крик.
Притаился в подсознании
Самый первый в жизни миг.
Он - во мне? Пока не знаю...
Словно воздуха струя,
В легких снах моих растаял,
В глубине бескрайней "я".



* * *
Есть милый шарм
В моей странной жизни,
Подчиненной режиму и ленивым желаниям...
Шарм несбывшихся снов и надежд,
Шарм легкой горечи
И обид на самое себя...
Шарм недописанных строчек,
Несплетенных венков
И несъеденных вишен.
Шарм дребезжания трамваев и лая собак
В душной июньской ночи...
Шарм ароматов женских дешевых духов
И разбросанных лаков и кремов...
Шарм страхов и бегства
В мир суеверий и чтения...
Очарование зеленых испуганных глаз
Потерявшейся девочки с телом нимфетки,
С душой, прикоснувшейся к истине.
Шарм быстротечных мгновений
За чашечкой кофе в кафе с зеркалами...
Шарм неизбежности встреч и разлук
И вечного спора с судьбой...
Шарм мыслей по поводу,
Женских исканий и бесполезной борьбы
За звание быть сильной...
Шарм слез и недетской печали
Под музыку бардов...
Шарм моей жизни...
Грустное очарование...



* * *
Мне кажется, в какие-то моменты,
Моя судьба - всего лишь повторение...
Смотрю я словно кадры старой ленты
И узнаю все лица и движения.
Струя воды, текущая из крана,
Зеленый мячик отлетел от стенки...
Услышу голос, повернусь и встану...
И - странно - помню звуки и оттенки!
Звенят помолодевшие трамваи,
Пьянительно дыхание капели...
Вновь легкость и порыв переживаю,
Не кажутся уж долгими недели.
Ждала ... Чего? Чтоб снова возвратиться
В мир запахов и снов знакомых детства.
Вся жизнь моя - попытка обратиться
В отчаянно - стремительное бегство.



* * *
Моя бабушка... Она похожа на снег,
Который вдруг выпал тридцатого марта.
Неуместно-белый... Нежный... Лег
И растаял на глупом асфальте.
Как капелька вечности... как привет
Не злой зимы, не лета, конечно -
Бога. Осветил все вокруг - и нет...
И апрель... Дыханием пьянящий. Грешный.



* * *
Он едет в метро,
Любуясь обложкой книжки.
Он не умеет читать.
Игрушку - плюш теребит.
(Похожа на зайца). Подумал немного
И вышел...
Он смотрит вокруг...
Ему годиков восемь на вид.
Дождь - душ смыл малыша под землю.
Не плачет. Клюшка и зонтик...
Сел у стены.
Очень устал. Под стук поездов задремлет.
Приснятся ему с заплатой большие штаны.
(Станция " Чистые пруды")
Порыв ветра... Зевок в кулачишке прячет.
Игрушка... Заяц! Остался в вагоне? Ложь!
Похитили друга... Он ищет его и плачет,
Он знает, что ждет наверху его:
Ветер и Дождь.



Песня про детский дом

Меньше и тоньше смотрелась со сцены.
Пела несильным голосом.
Поруганная отцом... В истерике
Резавшая вены...
Песня про детский дом.
Серьезней и старше казались лица.
Слушали с тихим вниманием...
Немилованные Богом - маленькие
Несчастливцы...
Песня про детский дом.
Светлей и печальнее стало в зале
От перебора струн... По привычке
(песня закончилась) - все молчали,
Повязаны крепко одной ниточкой,
Думая каждый о чем-то своем...
Смотрели на сцену пустую и ждали
Песню... про детский дом...



* * *
Буду я твоей мамой... Хочешь?
Нет... Отвык ты от этого слова.
И отвык, что тебя ждут ночью...
Воровать убегаешь снова.
И как маленький мальчик спросишь:
"Надо думать о чем, решившись
На плохое дело?". Ты носишь
Грех родителей, их лишившись.
И отвечу, что ноет сердце
У меня по тебе, волнуясь.
Отмахнешься: "Что-то не верится!"
И уйдешь, судьбе повинуясь.



Таджик

В то лето звезды падали с неба чаще...
А ночи были холодные, даже в июле...
И все казалось, кто-то там в роще плачет,
И в спальню тянуло полынью и гарью с улиц.
Его за внешность прозвали "таджик" - и точно:
Разрезом глаз нагловатых и смуглой кожей
Был вылитый хан, родом из стран восточных,
Торговец камнями... Разбойник с дороги, может.
Он сам себя причислял к исчезающей расе,
В ухе носил три серьги, серебряных будто.
Он силой мужской и прабабушкой вечно клялся,
И даже не знал, что в танце он - юный Будда.
Играл животом и чувствовал ритмы песен,
О женщинах говорил, как о спелых кокосах,
В нем было цинизма много, хвастливой спеси,
Сердца покорял улыбкой и голым торсом.
Под звездным небом он стал беззащитно-милым...
И все казалось, кто-то там в роще плачет.
А с улиц мелодия в спальню одна доносилась:
Еврейская песня - о странствиях и об удаче.



* * *
Мне на грудь упал - он был очень пьян...
И теплей, и мягче казалась грудь
Под его мальчишеской головой.
Сразу же уснул, рухнув на диван...
А потом боялся на меня взглянуть
И заговорить со мной.
На девчонок мог сверху вниз смотреть,
Но томился он по женской ласке,
Подставляя худенькое плечо...
Подавив порыв мягко пожалеть,
Я над ним смеялась, но напрасно...
Что ни скажешь - будто нипочем.
Удивлял, смущая, цепкостью ума,
Воровской и отчаянной смелостью,
Молодой, бесприютной мятежностью...
Говорили, плачет по нему тюрьма,
Но щемящей мальчишеской прелести
И какой-то беспомощной нежности
Столько было в нем... Бог, да хранит тебя.
Аминь...



* * *
Жене Мишиной...

Имя - пепельного цвета!
Женька... Жгучее движение
Жизни... Жжется... Без ответа
Оставляет. Отражение
В ней находят краски лета.
Кружатся в воображении
Танца пепельные ритмы,
Ритмы пепельных напевов...
Это пламя не спалит ли
Сердце юной королевы?
Женька... Пепельная ласка -
Желтым факелом - в сражение!
Обжигающая пляска...
Жизни жгучее движение...
И смеется, обжигаясь.
Не прощает - не отпустит.
В дождь тихонько превращаясь,
Утаит немного грусти.



* * *
Коле Кукушкину из 5-го интерната г. Гаврилов-Яма

Вышел ежик из тумана,
Вынул ножик из кармана.
Ну-ка, рыжик, расскажи,
Как дела твои, как жизнь?
Кто ж тебя так научил:
Мол, не рыжий - золотой?
На Фонтанке воду пил?
Что ж ты грязный-то такой?
Солнечный зайчик - маленький мальчик.
Монетка золотая - в небесах литая.
Леденец хрустящий - рыжик настоящий!
Как твое житье - бытье?
Тятя денег не дает?!
Знаешь много прибауток!
И откуда? - кроме шуток?
Ах, с рождения! Ну, даешь!
Прямо настоящий еж!
На зелененькой лужайке,
В голубой потертой майке,
Словно маленький Незнайка,
Что из солнечной страны...
И с цветочной улицы:
Все смеется - щурится!
Чудо - рыжик! Чудо-еж!
Он на солнышко похож!
На кусочек радуги...
На улыбку радости...



* * *
Ты - принц, который при рождении
Был подменен другим. Случайно
Ты оказался здесь... Сомнения
Нет. И сказка - про тебя...
(о принце и портном), чья тайна
Раскрылась через двадцать лет
(Из-за иголки тоненькой и ткани)...
Ты помнишь эту сказку? Нет?
Костюм из тонкой шерсти и жилет,
Рубашка с воротом открытым,
Белый джемпер пошли б тебе...
Твой вкус ценил бы свет...
Имел бы ты свой дом, бассейн, свиту...
Ты обожал бы скачки и вино,
Роллс-ройс шикарный, яхту, бокс и ралли...
В тебя была бы влюблена давно
Хорошенькая горничная, но...
Ты до нее бы снизошел едва ли,
Ей предпочтя изящество манер
Какой-нибудь контессы. Все бы знали
Тебя, как дебошира. Сам Бодлер
Не смог бы передать размаха
Безумных кутежей твоих, мой сэр...
Мой юный принц в опале.
Тебе всегда б везло и все сходило б с рук,
Тебе б, наверно, но...
Был подменен случайно... При рождении,
Как в сказке... А везение
Тебя не обойдет... Поверь, мой принц...
Без роду и без племени...
Воришка с осиной талией,
Как в книжке
(с картинкой молодого короля),
Который едет к Золушке навстречу...
Ты словно был рожден для....



* * *
Я покинула замок из слоновой кости,
И теперь ищу краски, чистые, как качнувшийся купол неба...
Хочу показать открытый мной новый космос:
У воздуха там вкус молока и хлеба.
Планеты там пахнут краской и свежей стружкой,
И крутятся в ритме нестройном старой шарманки,
Там звезды - иголки торчат из небесной подушки,
Повернутой к солнцу своей разноцветной изнанкой.
Там в млечный путь попала земля и глина...
Неспешно, почти бесшумно планет движение...
Там тихо... Там звезды, мерцая, стынут.
В молчании тревожном стремительно их падение.
Желания там откровенней, слова весомей.
Там жгут костры, чтоб согреться безлунной ночью.
Там редко кто вспоминает о ласке и доме,
Там любят дороги и дождь... И все, что непрочно.
Что призрачно, но непрозрачно. Что пахнет и давит.
Что движется и говорит. Все, что бьет и будит...
Меня в безвоздушность не выбросит больше - оставят
Давно привыкшие к тяжести воздуха люди.

© Ольга Маслова

 
На главную страницу
 
Все стихи



Hosted by uCoz