Ольга Маслова. Избранные стихотворения

* * *

Вдали от дома,
В обители Преподобного
Я вспоминаю о маме...
Той, что любит меня
Больше, чем Бог.
Эти дороги мне не приносят
Того упоения, что прежде...
И не даруют свободы.
Преодолеть пространство
Мне не по силам.
Время... Идет слишком медленно
Или так быстро, что в мелькании домов и пейзажей
Я забываю о том, куда собственно еду...
Вокзал... В отчаянном, злом и больном желаньи вернуться
Плачу!
Честен ли ты, с осужденьем смотрящий
Из-под тяжелых век
на мою непокрытую голову?
Честен ли ты, с молитвой открытой
Прячущий взгляд и улыбку
Мимо?!
Смиренный небом! Тебе же нет дела
До моих слез...
Бог и дороги... Вы довели
Вашу рабу до изнеможения...
До неистовой нежности к дому и к маме.
Плачу! При людях!
И замедляю шаги, но нет! Небо!
Не упаду на колени пред ликом Господнем...
Мама!
От Бога нет облегчения!
Дороги! Ведете не к храму -
- к дому!
Мама! Любовь твоя - дар,
Такой прекрасный и чистый,
Что ничего не нужно... Эта любовь
Нe заслужена мною молитвами и фимиамом...
Мама!
Мимо дорог и Бога - к дому...
Мимо проездов и поездов - еду...
Мимо храмов и баров - в кровь...
Мимо икон и столбов - ноги...
Мимо молитв и сомнений - больно...
Мимо мира - к маме!



* * *
Упала сумочка...
А из неё: обломок
простого карандаша,
испачканный в розовой пудре.
Брошка и тушь, мелочь
по 10 коп. и носовой платок,
пропитанный запахом сладким
туалетной воды. Помады
съеденный блеск и обломок
расчески, яблоко и конверт
(с тем же запахом), черный
каблук и билет на концерт;
справка в бассейн, Есенин
(стихи) - не сдала в библиотеку...
чеки и тест (на беременность),
паспорт и смятый блокнот,
таблетки и календарь
(с отметками дней), чья-то
визитка и пилочка для ногтей...
брелок без ключей и часы...
Это - мир женщины...
С верой незыблемой в счастье
и вечным стремлением
к любви и мужчине,
сознанием над ним превосходства
и страстной покорностью силе,
чувством слепым игрока, за победу
отдавшего жизнь и
низменной печалью и болью -
расплата за веру в иллюзию
счастья...



* * *
Мир ждет гения.
Томится в предчувствии краха.
Читает центурии Нострадамуса
И видит пророка в любом выскочке.
Все объяты смятением и безотчетным страхом,
Боятся, что скоро расстанутся,
Любой шарахаясь вывески.
Но каждую ночь, однако,
Падают на пол платья,
Мнутся чистые простыни,
За окном мерцают звезды.
И начинают плакать
Люди от этого счастья,
Что они обладатели острова,
Где любить никогда не поздно.
А потом наступает утро...
Бледнеют женские лица,
Черствеют мужские взгляды,
Шипит в сковородке яичница...
Ночь вспоминается смутно...
И вновь ожиданьем томится
Мир, и люди объяты
Страхом, с которым не свыкнуться.



Танго

Моя душа - апельсиновый сок
Со сладким привкусом манго.
Щурясь, всасываю теплый глоток
Под скрип ресторанного танго,
Подбрасываю пару кусочков льда,
И вновь - тепловатый привкус,
Но делаю вид (не пила никогда),
Что пью холодное виски.
В моих волосах - лимонный шампунь,
Губы - припухлость клубничная,
Аромат... Свежесть... Клюнь, клюнь,
Мой шоколадно-сливочный!
А может, ты только бараний шашлык,
Залитый чесночной подливкою?
Расплескать свою душу готова, в миг
Став терпкой наливкою.
Расспроси меня, разведи, разлей,
Рассоси мои страхи улыбками...
Я стану женственней, горячей,
Нежным кофе со сливками...
- Ты молишься? - Да... Нет... Иногда...
Моему фруктовому Богу...
- Ты женщина? - Нет... Не угадал...
Я нежный, холодный йогурт...



Нежность (2)

Нежность...
Розовые лепестки
Мысли о...
Опадают на вышивку
Слишком нем...
Белой скатерти
В матери - ты...
В чашку с теплым какао
Стала...
На стеблях их меньше, но...
Женщиной.



* * *
Вкус подлинности...
Ощущаю его на соленых губах
Ребят, возвратившихся с точек,
Когда вырываюсь
Из плена фантазий и снов.
Мой герой... Он на жизнь
В ее сложной палитре смотреть по-другому не хочет,
Только как на сражение,
Где нет места для позы и слов.
"Это подлинность",- он говорит,
вспоминая, как ел возле трупа.
Школа жизни... Порох и смерть...
Но ведь здесь не война!
Я замерзла на мартовском ветре,
Согрей меня, глупый!
Посмотри, как играет в кольце лучик солнца...
Ты видишь - весна!
Ты не видишь... Мой взгляд? Он случаен.
Ведь мы не в окопе.
Ты не слышишь... Мой голос? Охрип
От порывов весны.
Может, кофе - согреться? Но ты все
Куда - то торопишь.
От тебя отстаю, исчезая
Опять - в свои сны.
Вкус реальности в них -
На блестящей поверхности вишен,
В желтой розе и чашке какао
На строчках стихов.
Мы друг другу теперь даже писем
Случайных не пишем.
Не способны найти друг для друга
Подлинных слов.

2000 г.



Песня про детский дом

Меньше и тоньше смотрелась со сцены.
Пела несильным голосом.
Поруганная отцом... В истерике
Резавшая вены...
Песня про детский дом.
Серьезней и старше казались лица.
Слушали с тихим вниманием...
Немилованные Богом - маленькие
Несчастливцы...
Песня про детский дом.
Светлей и печальнее стало в зале
От перебора струн... По привычке
(песня закончилась) - все молчали,
Повязаны крепко одной ниточкой,
Думая каждый о чем-то своем...
Смотрели на сцену пустую и ждали
Песню... про детский дом...



* * *
Буду я твоей мамой... Хочешь?
Нет... Отвык ты от этого слова.
И отвык, что тебя ждут ночью...
Воровать убегаешь снова.
И как маленький мальчик спросишь:
"Надо думать о чем, решившись
На плохое дело?". Ты носишь
Грех родителей, их лишившись.
И отвечу, что ноет сердце
У меня по тебе, волнуясь.
Отмахнешься: "Что-то не верится!"
И уйдешь, судьбе повинуясь.



Таджик

В то лето звезды падали с неба чаще...
А ночи были холодные, даже в июле...
И все казалось, кто-то там в роще плачет,
И в спальню тянуло полынью и гарью с улиц.
Его за внешность прозвали "таджик" - и точно:
Разрезом глаз нагловатых и смуглой кожей
Был вылитый хан, родом из стран восточных,
Торговец камнями... Разбойник с дороги, может.
Он сам себя причислял к исчезающей расе,
В ухе носил три серьги, серебряных будто.
Он силой мужской и прабабушкой вечно клялся,
И даже не знал, что в танце он - юный Будда.
Играл животом и чувствовал ритмы песен,
О женщинах говорил, как о спелых кокосах,
В нем было цинизма много, хвастливой спеси,
Сердца покорял улыбкой и голым торсом.
Под звездным небом он стал беззащитно-милым...
И все казалось, кто-то там в роще плачет.
А с улиц мелодия в спальню одна доносилась:
Еврейская песня - о странствиях и об удаче.

© Ольга Маслова