Индустриальный пейзаж

Город опутан черной паутиной: сверху - провода, снизу - рельсы, посередине - тонкая сеть черных веток. В белом небе - серый дым над заводскими трубами. Стеклянно звеня, проползает трамвай; он набит людьми, как консервная банка - кильками. Несколько дней назад небо было ярко-голубым, светило солнце, а по дорогам текли потоки мутной весенней воды. Вода заливала рельсы, превращая трамвайные пути в глубокие реки, и в полночь последний трамвай плыл по этой реке в парк, как огромный корабль, а впереди него плыла дрожащая дорожка рыжего света.

А сейчас на земле - замерзшая грязь, люди снова кутаются в зимние пальто, и с неба падает мелкий сухой снежок. Ты сказал: "Кто-то снова включил зиму. Ненавижу это время года".

Кто-то не любит мышей и лягушек. Кто-то терпеть не может лицемерие. Тебе не нравится зима, Россия и мой родной город.
- А вот у нас…

Ты рассказываешь про абрикосы, которые валяются на земле и их никто не ест; про то, как у себя на родине ты в октябре ходил загорать; про чистые реки, фруктовые сады и выбеленные уютные домики с разноцветными оконными рамами.
- А у вас в России небо всегда хмурое, улицы грязные, дома - серые. Ладно - в городах, но если ехать по России на поезде, за окном всегда будет одно и то же: унылое небо, унылые поля и серые покосившиеся домишки.

Ты рассказываешь про безоблачное синее небо и бешеные ливни, которые начинаются внезапно и так же внезапно заканчиваются, и после них все вокруг чистое, словно умытое.
- А после ваших бесконечных моросящих дождиков - только грязь.
Самое смешное, я не могу тебе возразить: и правда, грязь.

- У нас - природа, сады, чистое небо. А у вас - грязь, пыль, угрюмые люди, серые дома. Я ни разу не видел у вас в России безоблачного неба.
- Неправда, у нас тоже бывают безоблачные дни.
- Солнышко, ты неправа. Их нет. Уж я-то знаю, что говорю. Всегда хоть где-нибудь есть маленькое, противное облачко. Но самое неприятное - это ваша ужасная зима. Холод, снег… бр-ррр.

Кто-то может подумать, что ты капризный, или хуже того - брюзга. Это вовсе не так. Тон твоих слов - не занудный, и я еще не видела ни одного человека терпимее тебя. Да, ты всегда знаешь, что тебе нравится, а что - нет, но ты никогда не делаешь из этого проблему и можешь примириться с маленькими недостатками жизни... Ты единственный, например, никогда не пытался переделать меня по своему вкусу. Может быть, именно поэтому у тебя это и получилось. Раньше я любила шоколад, романы Марининой и сентиментальные фильмы. Теперь я люблю персиковый сок, Головачева и аэробику, а телевизор не смотрю вообще. Ты говоришь: "Я люблю тебя такой, какая ты есть" - и я постепенно становлюсь такой, какой ты хотел бы видеть меня. Ты лепишь из меня свой идеал, не прилагая к этому ровно никаких усилий. И я не могу сказать, что мне это не нравится. Кроме того, у нас изначально было много общего, даже в мелочах. Например, я тоже терпеть не могу зиму.

Ты меняешь меня, и я даже не замечаю этого. Как-то внезапно я обнаружила, что у меня изменился стиль одежды, что я, оказывается, больше не люблю французские духи, что у меня изменился голос… Это не страшно: голос, одежда, духи - это мелочи. Все равно я остаюсь собой, я люблю тебя, а ты любишь меня, и значит, все будет хорошо?

Я боюсь лишь одного: что когда-нибудь ты сможешь заставить меня не любить свой город. Потому что я люблю его, со всеми его недостатками. Я люблю его серое облачное небо, высокие заводские трубы, лязгающие трамваи и переполненные автобусы. Я люблю первую весеннюю травку на газонах, летние ярмарки, прогулки по набережной в рыжем сентябре - когда с неба накрапывает тот самый мелкий дождик, который ты так ненавидишь. Я люблю ветер - люблю, когда он треплет волосы, выворачивает зонт наизнанку, - в таких случаях я думаю о нем, как о шаловливом щенке, на которого невозможно сердиться. А ты и ветер не любишь: ежишься, когда он внезапно налетает жарким летним днем. Ты не любишь ветер, а я жить без него не могу. В этом - часть моего "я", а вовсе не во французских духах и томике Марининой в тонкой бумажной обложке.

Я люблю свою страну. Бестолковую, серую, ленивую. Да, возможно, гордиться мы можем только славным прошлым. Да, над головой у нас всегда серое небо, а на земле не валяются персики. Я не знаю, за что я ее люблю. Может быть, за то, что родилась здесь. А ты родился в одной стране, затем жил в другой, а теперь живешь здесь, и тебе не нравится нигде, кроме места, где ты родился. И я прекрасно знаю, что сейчас твоя родина - вовсе не персиково-виноградный рай, что сейчас жизнь там намного хуже, чем у нас в России. Но тебя тянет туда, точно так же, как мне хочется остаться здесь. Иногда ты говоришь, что нечего делать здесь, равно как и на твоей родине, а надо ехать в США или куда-нибудь в этом роде, и пробиваться там. Я не хочу этого. И не потому даже, что сомневаюсь в возможность "пробиться"; я как-то не задумывалась над этим - просто потому, что хочу жить здесь, в России. В своем родном городе.

Но ты любишь меня. А я - тебя. И я боюсь, что однажды ты меня убедишь. Я боюсь этого - и не знаю, как этому противиться. Я люблю Россию. Я люблю свой город. И я люблю тебя. И не знаю, кого больше.

© Инга Кесс (Эльшани)